Значительную часть жизни мы живем «по привычке». Это те автоматизмы, которые составляют ближайший к поверхности слой нашей жизненной ткани. Исследование привычек — вторая тема в рамках бейсика. Такая работа может привести нас к желанию что-то поменять в наших привычках. Возможности изменения привычек — предмет психотехнической Работы, и этому посвящены специальные тексты (см. Исследование нейтральных привычек, Работа с вредными привычками, Наработка полезных привычек).
Динамику привычки можно прочувствовать в ситуации, когда нечто привычное резко нарушается. Если в квартире переставили мебель, в первые дни привычка заставляет нас двигаться по-старому, совершенно неадекватно новой расстановке. Вспомнив два-три таких примера, можно ясно почувствовать, что есть внутренние силы, которые нами движут. Мы вроде бы взрослые, самостоятельные люди, сами собой распоряжаемся. Но нет, некие силы временами управляют нами, как марионетками. И нужно специальное усилие, чтобы сделать не так, как всегда. И мы не всегда (на самом деле — очень редко) это усилие делаем.
Известна замечательная формула, высказанная человеком, обладавшим — как бы к нему ни относиться — большим здравым смыслом: «Хотели как лучше, а вышло как всегда». Она говорит именно о том, насколько велики силы, которые нами движут привычным образом.
Вторая возможность прочувствовать силу привычки — это так называемые дурные привычки, с которыми мы пытаемся бороться. Это одна из самых традиционных психотехнических или даже психотерапевтических тем.
Третья — тема столь же существенная, но, к сожалению, более известная в XIX веке, чем в наше время, — это наработка хороших, или полезных, привычек, т.е. забота о ткани собственной жизни, но не в плане негативном (избавление от курения, переедания и пр.), а как элемент воспитания. Когда-то, в добрые старые времена, считалось, что выработка и культивирование полезных привычек — очень важная задача.
Привычки как правило существуют не изолированно друг от друга, они живут в тесной взаимосвязи с другими привычками. Два типа таких связей можно назвать «горизонтальными» и «вертикальными». Горизонтальные вызывают друг друга по ассоциации, сменяют друг друга во времени, обеспечивая протяженность ткани жизни. При этом конец одного действия привычно «цепляет» начало другого и т.д.
Вертикальные — это такие связи, когда более крупная привычка реализуется в виде набора мелких привычек, а сама она, в свою очередь, может входить, как составляющее звено, в более крупную единицу (ею, кстати, может быть не только привычка, но и, скажем, выполнение определенной обязанности).
Дальше мы увидим, что в некоторых формах работы с привычками чрезвычайно важно точно определить тот уровень и ту единицу, с которой мы собираемся работать. У Бейтсона это называется «пунктуацией». Легко понять, о чем идет речь, если вспомнить знаменитую историю о царской записке без запятой: «Казнить нельзя помиловать». В зависимости от того, где поставить запятую, то есть как осуществить эту самую «пунктуацию», человек либо останется жить, либо будет казнен. Так же и при работе с привычками — успех часто зависит от точного вычленения того паттерна поведения, которым мы занимаемся.
Но есть еще одно «измерение», в котором существуют привычки — функциональное (ср. Три измерения поведения и деятельности). В привычной ситуации привычное действие может выполнять целый ряд разных функций.
Возьмем привычку к курению. Эта так называемая дурная привычка, как правило, несет на себе много разных функций. Например, то, что курение, как многие говорят, «успокаивает», может вызываться не только и даже не столько физиологическим действием табака, а тем, что это привычное действие, вызывающее привычное состояние психики и привычные реакции со стороны окружающих, что создает привычную атмосферу и т.д. Переход к месту курения может обеспечивать смену настроения (например, в комнате мы привыкли себя чувствовать и вести себя одним образом, а в курилке — другим). Курение, как известно, несет и многие коммуникативные функции — обеспечивает единство компании, создает возможность попросить и дать сигарету, дает время подумать во время разговора и т.д. и т.п.
Множество функций, «повешенных» на одно привычное действие, составляет функциональное «измерение» привычки. Одно действие может иметь много функций, а с другой стороны, одна функция может выполняться целым набором действий. Скажем, обычная функция курения — успокоиться — может выполняться не только с помощью курения, но и с помощью подкрашивания губ, перемены места, перемены позы. И то же самое курение может, наряду с функцией успокоения, создавать контакт в разговоре, обеспечивать паузы, смену настроения и состояния собеседников и т.д.
Если мы хотим, — а это типичная психотехническая задача, — ликвидировать привычку к определенному поведенческому стереотипу, нам нужно просмотреть все, или хотя бы основные, связи, в которых находится эта привычка. Если мы, например, отучаем себя от курения, а у нас в утреннем ритуале вставания курение занимает определенное место, то мы должны каким-то образом обойтись с горизонтальными, вертикальными и функциональными связями этой привычки.
Скажем, у мистера Х было принято, что он, проснувшись и умывшись, пьет чашечку кофе и выкуривает сигарету, потом читает газету, а потом спокойно и с достоинством идет на работу. Его отучили от курения, и он, бедняга, теперь не может спокойно и с достоинством пойти на работу, потому что после кофе выпала сигарета, которая была сигналом по привычке перейти к газете, а чтение газеты вызывало в нем чувство собственного достоинства, которое он брал с собой на работу (а газету не брал). Если мы нарушили всю эту последовательность, нужно теперь обеспечить восстановление ткани его жизни, в которую входило это действие.
Часто привычка к определенному паттерну поведения вызывает определенные состояния сознания, или, — шире и точнее, — определенные состояния психики (ср. Образ жизни как череда состояний). Как кто-то описывал на бейсике: «Если я привычным образом тороплюсь, я чувствую себя несколько пришибленным, то есть человеком, который должен бежать, спешить, я нахожусь в состоянии Провинившегося Ребенка. И наоборот, если я иду с запасом в пять минут, то я чувствую себя достойно шествующим Взрослым, потому что могу идти, не торопясь».
Иногда способы выполнения определенных простых действий определяют состояние психики на большой период времени — на целое утро, а иногда и на целый день. Иногда это распространяется на определенный род деятельности («так у них заведено…»). Привычка может служить «кнопкой», которая «включает» определенный жанр. Скажем, когда человек приходит домой и влезает в привычные тапочки — это один жанр, и он настраивает человека определенным образом. А когда человек первый раз приходит к кому-то в гости, и там все новое — это жанр совершенно иной.
Привычки в значительной степени составляют то, что можно назвать, заимствуя термин А.Адлера, жизненным стилем, — не только в смысле осуществления человеком определенных действий или определенного поведения, но и вызываемых определенных состояний, создающих определенные ситуации определенного жанра. Движение в этих жанрах — это и есть жизненный стиль.