Мы определили понимание как связь когнитивно представленного и лично переживаемого (см. Что такое понимание).
Когнитивное представление устроено иерархически. Если животное находится в ситуации, которая служит стимулом или условием его поведения, то для человека ситуация, являющая собой фигуру на определенном фоне (гештальт), обрастает множеством контекстов, каждый из которых имеет свои контексты и т.д. до общего представления, каким образом все эти контексты вписываются в представление человека о мире.
Не стоит полагать, что у человека есть единая, целостная, актуально прорисованная картина мира. У нас есть набор средств, — представлений, парадигм, языков, моделей и пр., — которые позволяют нам в данный момент, в рамках данной ситуации выстраивать контексты, куда нечто вписывается, вплоть до контекста, который всю эту иерархию картин вписывает в «мир». Обычно это происходит довольно приблизительно, смутно, туманно. То есть относительно данной частной ситуации, которая нас занимает, мы имеем средства для более или менее отчётливого прорисовывания набора контекстов, которые вписывают эту ситуацию в какие-то объемлющие структуры.
Переживание — актуальная субъективация того или иного фрагмента этой картины и нашего с ней взаимодействия. С точки зрения этого представления мы можем определить фрейм (того или иного масштаба), как гештальт, который нам не только представлен, но и переживается (хотя при этом не обязательно осознается).
Понимание субъективирует ситуацию для ее участников. Например, можно сказать, что люди, живущие в одной семье, с точки зрения понимания живут каждый в своей семье. Семейная система всех их связывает, но понимание этой системы у каждого — свое. Допустим, бабушка, которая долго болела, живёт в контексте своих болезней, а мама, которая за бабушкой ухаживала, живёт в совершенно ином контексте бабушкиной болезни. А дочка этой мамы, которая живет отдельно и на все это смотрит со стороны, переживает все это совсем иначе.
Еще один пример. Когда мы говорим, что живем в эпоху «конца света» (см. Мир, в котором мы живем), каждый может для себя понять, что это значит лично для него. Как переживается им тот факт, что в «лечебных учреждениях» врачи не лечат, а осуществляют лечебные мероприятия, учителя в школах не учат, так что приходится искать для своего ребенка особую школу, находить врачей по знакомству и т.п. Далее, что смыслы существования не даны, как в классической культуре, их приходится с большим трудом завоевывать для себя, преодолевая цинизм или, наоборот, легковерие окружающих.
Таким образом, система фреймов как переживаемых гештальтов разного масштаба обеспечивает нам — в моменты внутреннего «пробуждения» — понимание себя, мира и своего в нем места.