(1) В предыдущем тексте (см. Общее представление об интроекции) мы, воспользовавшись известной формулой «a map is not a territory», определили интроект как такую фигуру на карте, которой не найдено соответствия на местности. Между тем фигура на карте чем-то важна, и в соответствии с ней нужно как-то действовать.
Если эту идею просмотреть на перлзовской трехтактной схеме жизни организма-в-среде, — мы получим полезную классификацию разновидностей интроекции.
Прежде всего, как мы уже говорили, на фазе восприятия может быть фальсифицирована фигура. Человек не видит платья на короле, но ведет себя так, как будто видит.
На той же фазе восприятия может быть фальсифицирован интерес, который должен формировать фигуру. Он может быть фальсифицирован в обе, так сказать, стороны: может имитироваться интерес, которого нет, и наоборот, вытесняться интерес, который есть. Здесь можно вспомнить формулу, которую иная школьница слышит чуть ли не каждый день: «Не думай о мальчиках, решай задачу». Решать задачи ей неинтересно, но надо имитировать интерес; думать о мальчиках ей интересно, но надо этот интерес подавить.
У Перлза есть тонкое описание феномена скуки — замутненного восприятия. Перлз объясняет это состояние запрещением себе интереса к тому, что интересно, и попыткой насильно вызвать интерес к тому, что неинтересно. Это возможно за счет того, что внимание до некоторой степени произвольно: мы можем обратить его на задачу и отвлечь его от того, что нам на самом деле интересно. Но внимание может быть произвольным, а интерес спонтанен. Интерес принадлежит к классу психических феноменов, которые произвольности не поддаются (к ним же относятся вера, надежда, любовь и т.п.). Интерес — как хвост у ослика Иа-Иа: он либо есть, либо его нет. А внимание можно до некоторой степени «отвлекать» и «привлекать».
Но если слишком интенсивно в этом смысле себя насиловать, то наступает скука — пустота, подавленность, когда вроде бы уже ничего не нужно. В терминах Берна это можно объяснить тем, что внутренний Ребенок отчаялся: того, что нужно и интересно на самом деле, не дадут, будет постоянное «низзя», как в скетче известных клоунов. И наоборот, будут все время заставлять заниматься тем, что не интересно.
А вот пример фальсификации, подделки интереса там, где его нет. Практически на каждом групповом занятии по «Саду желаний» в рамках бейсика кто-нибудь да расскажет про такое картонное дерево, как «хочу-научиться-гештальттерапии». Я спрашиваю: «Зачем это тебе, чем это тебе вкусно, что это для тебя будет?» — «Ну, — говорит, — тогда я буду помогать людям», — а на самом деле за этим стоит желание быть «хорошей девочкой».
«Научиться-гештальттерапии» в данном случае — не реальное желание, оно нарисовано на картоне, вырезано, его воткнули в песок, и вот оно стоит…
(2) Теперь можно перейти к фазе действования. Интроект на фазе действования — это формальная реализация методики. Это то, чем нередко занимаются учителя в школах, врачи в поликлиниках и больницах. У них даже термины специальные есть: если врачи в больницах иногда и лечат людей, то — по доброй, так сказать, воле, на свой страх и риск, а «по работе» они «осуществляют лечебные мероприятия».
Вот яркий пример недавних времен. Человек сдает в химчистку брюки с пятном, платит соответствующую сумму, потом получает из химчистки брюки с тем же пятном, но к пятну аккуратно пришпилена записочка: «Все необходимые процедуры осуществлены, зав. цехом такая-то». Если в старое доброе время прачка отвечала за выстиранное и вычищенное белье, то современная химчистка отвечает за осуществление процедуры.
Если человек выполняет методическую инструкцию, то он будет не учить детей, а «реализовать методику преподавания арифметики в таком-то классе по такой-то теме», — не видя, какие перед ним дети, кто что понимает, кто чего не понимает, у кого какой характер. Если кто-то не врубается, кому-то неинтересно, какому-то ребенку хочется жить, и совсем не так, как нужно учительнице (а ей нужно методику реализовывать), — так она их начнет насиловать, чтобы они вставлялись в гнездышки этой методики. Как правило, в этом и состоит школьное «обучение и воспитание»…
Не менее тяжелый случай интроекции на фазе действия — это случай, когда «авторитеты» (или предрассудки, что, возможно, не так сильно отличается) предписывают действия с предметом или человеком, довольно далеко отходящие от того, что человек сам, по своему разумению, стал бы с этим предметом (или человеком) делать.
Вот довольно драматическая история, связанная с извечной темой национальной розни. Жили-были молодой человек и девушка, была у них любовь, он красиво за ней ухаживал, она отозвалась, и было им счастье. Но вот попал молодой человек в малопривлекательную молодежную группу («секту», как теперь принято говорить), где ему очень авторитетно объяснили, что главное зло современного мира — это евреи. А девушка, как назло, была как раз еврейкой. Она пыталась его расспросить, каким образом она, будучи еврейкой, приносит зло миру, но интроект, как известно, коммуникации недоступен. Он мог только повторять «ты не понимаешь, а нам сам Петр Харитонович сказал, — а знаешь, какой он человек!». Некоторое время молодой человек мучился, не умея справиться со своей раздвоенностью, потом они разошлись, и оба теперь несчастны.
(3) Ну и, наконец, интроект на фазе консуммации или ассимиляции: это когда человеку не вкусно, а он делает вид, что ему вкусно. Как у Мироновой в замечательном скетче, где она патетическим тоном рассказывает, как «росла над собой», и в какой-то момент восклицает: «Я даже посещала концерты нелегкой музыки». Она там сидела, слушала эту «нелегкую музыку», мучилась, но делала вид, что живет культурной жизнью…
Вот еще распространенный пример. Многие полагают, что начатые книги нужно дочитывать до конца. Начал — интересно, потом прочел первые сто страниц, все понял, дальше уже почему-то не идет, но вот кушай, кушай... положили в тарелку — кушай... Избавление от этого интроекта может стать большим облегчением.