Есть такой способ формулирования важных положений о Работе — афоризмы. Отнеситесь, пожалуйста, к этим несколько парадоксальным (может быть, даже смешным) формулам более или менее серьезно, потому что они очерчивают то, что можно назвать «настроением Работы». Кастанеда и его последователи описывают «настроение сталкинга» (я бы сказал, скорее, «состояние сталкинга»), говорят также о состоянии сновидения, — и так же следует «ловить» (или создавать — кто умеет) настроение или состояние Работы. Предлагаемые афоризмы могут этому способствовать.
(1) Работа-над-собой так же реальна и так же эфемерна, как и все другое в жизни.
По сравнению с «мировой революцией» (которая, будем надеяться, никогда не наступит) наше существование вполне эфемерно. Вот смотрит Петр Демьянович Успенский на сфинкса («Новая модель вселенной») и видит его как предел величия, как проекцию другого космоса, — а сфинкс его, Петра Демьяновича, вообще не видит, не существует Петр Демьянович для сфинкса. И хотя, действительно, каждый акт Работы, малейший, мельчайший, обязательно в некоем Космосе найдет свое место, с другой стороны, этот частный космос — всего лишь незаметная песчинка по отношению к другим космосам. У Бродского есть цикл стихов про бабочку-однодневку, там хорошо про это сказано. Если мы осуществляем серьезную Работу-над-собой, это очень реально, но при этом это так эфемерно...
И еще это дает право на эксперименты и ошибки. Если я сижу на сцене за фортепьяно, и меня слушают хотя бы человек 100—150, то уж я как играю, так и играю, а если я сижу у себя дома, я могу попробовать так сыграть или этак, и это мне дает некую свободу, поскольку мои рабочие экзерсисы достаточно эфемерны, и я всегда могу осуществить «reset», переиграть заново.
(2) Работа-над-собой так же серьезна и так же смешна, как и все другое в жизни.
Эрик Берн пишет: «Дорога к свободе лежит через смех, и пока человек не научится этому, он будет оставаться порабощенным».
Действительно, если ты серьезный человек, ты очень серьезно осуществляешь Работу-над-собой и надеешься, что из этого выйдет что-то очень серьезное, и это очень смешно…
(3) Работа-над-собой так же трудна и тяжела, и так же легка, приятна и волшебна, как и все остальное в жизни.
Тут можно вспомнить классические строки про «бремя» и «иго», историю про то, как Том Сойер красил забор, и многие другие полезные притчи. А также не забыть про «принцип синусоиды», которому подчиняется все в этой жизни.
(4) Работа-над-собой вне-временна, постоянна, сиюминутна и каждый миг нуждается в обновлении.
Для людей, которые давно связаны с Работой, такого рода обновление, облеченное в подходящую времени и месту форму, необходимо, потому что Работа имеет тенденцию вырождаться, — то есть, конечно же, не Работа-как-таковая, а наши попытки ее совершать.
Так, некоторым психотехникам с опытом хорошо известна такая форма вырождения, как профессионализация. Мы, например, охотно становимся профессиональными психотерапевтами. Оно, конечно, очень здорово, социально престижно и т.д. Получаешь европейский сертификат, выступаешь на конференциях, публикуешь статьи, работаешь с клиентами. И через два-три витка все это, становясь профессией, может окостенеть и перестать быть Работой.
С другой стороны, клиенты и/или вечные ученики психотерапии, которые ходят из группы в группу, от терапевта к терапевту, или ходят к одному и тому же терапевту годами, склонны с некоторым налетом мудрой усталости («знаем, плавали») ощущать, что, дескать, «ну да, ну работаем», это становится фактом их обыденной жизни и тоже перестает быть Работой. Тоже «профессионализация»...
Своего рода профессионализация происходит и в сфере так называемой «эзотерики». Брожение недавнего времени постепенно сменяется устоявшимися формами «занятий» определенными делами с определенными людьми. «Дураки» (не путать с гурджиевскими «идиотами») садятся на корабль, адвайтисты-недавнего-дня культивируют «состояния», ботаники возжигают огненный цветок (если кто не догадался, это намеки на известные — в Москве — «эзотерические» группы, и если вам эти намеки ничего не говорят — вам, может быть, повезло...), кайфоловы находят удовлетворение в тантре (а также в мантре и янтре), герои стяжают силу разного рода, маргиналы лечат, учат, предсказывают, приворачивают и отворачивают. Занятия и заработки становятся все более определенными и гарантированными, а перспективы — все более туманными. Эзотерика плавно и неуклонно переходит в сферу досуга, как психотерапия — в сферу «услуг».
Совершенно необходимо время от времени напоминать себе: «Работа возможна именно как Работа, а не просто работа-заработок, развлечение, увлечение, отвлечение от текущих дел и пр. Только надо помнить, что мы собрались работать». И тогда все эти «методы», которые поначалу кому-то кажутся безумно сложными, а у кого-то — когда это начало давно прошло — в зубах уже навязли, все то, что происходит между горячим стулом клиента и удобным креслом психотерапевта, между лидером-энтузиастом некой «практики» (удостоверение из Бом-бум-бея и диплом колледжа Монта-Фи, штат Оригена) и проводящим духовный досуг работником ненародного хозяйства, — все это может восстановить свое достоинство форм Работы.
Но это — полдела. Нужно еще вспомнить, что ты либо работаешь, либо не работаешь. И напомнить себе (тому в себе, кто в состоянии это понять), что не работать, вообще говоря, неразумно. Единственная возможность проиграть свою битву — это перестать сражаться. Если ты перестаешь работать, ты автоматически терпишь поражение.
На словах это, может быть, звучит банально, а по сути дела, это — вызов и призыв. Чем и живет Работа.