Рассматривая фотографии родителей в юности, можно «прочитать» то лучшее, чего каждый из них хотел в своей жизни, чего как правило не достиг, но детям — завещал.
По Боуэну, — и очень похоже на правду, — в период ухаживания люди бывают наиболее открытыми, искренними и «настоящими». Когда ухаживание «заканчивается» семьей (недаром тут кончаются все сказки), в дело вступают программы, — довольно жесткие и ограничивающие, — которые молодые супруги берут из своих родительских семей, касательно того, «как это делается», как живут в семье. И открытость сменяется закрытостью и следованием этим программам.
(В этом, может быть, одна из разгадок тайны, когда и почему происходит — а у подавляющего большинства людей происходит — некий «срыв», прекращение развития. Конечно, этот срыв может и не происходить, но для этого нужно недюжинная психотехническая подготовка, или большой талант, или, по меньшей мере, редкое «везение».)
«Как же все-таки простить их, — спрашивает клиентка, — когда...» — и следует очередная история, убедительно доказывающая, что родители были вовсе не так хороши, как мы от них ждали и продолжаем ждать.
Вот как.
(1) Найти, вспомнить, увидеть на фотографиях, понять сущность каждой из значимых в детстве фигур: чего хотел человек, для чего приходил на Землю. Найти, увидеть, понять все самое лучшее, чем он(а) был(а) по своей сути, но не смог(ла) быть «по факту».
Как правило, это к тому же еще и то (одно из того), что обвиняющий родителей клиент ценит в себе, чего хочет для себя, на что надеется и к чему стремится. Это то, в чем мы с ними — родителями и прочими парентальными фигурами — едины.
(2) Далее: увидеть, на чем они сломались, чего не смогли, где не прошли. Это же не их вина, это их беда.
В частности, их никто не учил быть психологически родителями, как не учили (как правило) нормально предохраняться: если бы учили, многих из нас просто бы не было...
И, конечно же, дети (то есть мы!) очень мешали им становиться тем, чем они могли бы/хотели бы стать. Хотя, скорее всего, все равно бы не стали — для этого нужно уметь так много, а они умели так мало...
Так что придется им в этом месте посочувствовать.
(3) Подростку легко сбросить родителей с пьедестала, особенно если они того заслуживают (а кто же не заслуживает?). Но это и есть тот самый «разрыв», о котором предупреждает Боуэн, и который оставляет человека вечным подростком, продолжающим искать замену «сброшенным» родителям.
Как известно из Перлза, слияние разрешается только переводом в контакт: необходимо (в рекапинге) установить реальный контакт с этими людьми, — как с людьми, живущими своей (а не только нашей — то есть своих детей) жизнью. Это трудно, но возможно. И нужно иметь в виду, что вот такие у меня реальные родители и других у меня нет.
(4) Теперь можно заново пересмотреть этот «сон», в котором они были по отношению к нам якобы «не правы», — пересмотреть так же, как мы работаем со снами, не отождествляясь ни с одной из фигур (в том числе — с собой-маленьким), но всех эмпатически понимая.
Много еще чего можно и нужно сделать, но об этом — в другой раз (см. Любить родителей на своих основаниях).