Привычки, которые мы начали исследовать на бейсике (см. Привычки), можно условно разделить на нейтральные, «вредные» («дурные») и «полезные» («хорошие»). Здесь речь пойдет о нейтральных привычках.
Как их обнаруживать? Можно, например, посмотреть, как человек делает определенные вещи в рамках естественных жизненных циклов. Как, например, он встает, завтракает, отправляется на работу.
Здесь, как и в других случаях, привычки легче всего обнаружить, когда почему-то невозможно вести себя привычным образом. Насколько человек «спотыкается», оказавшись, скажем, без своей ванны, к которой привык? Задавшись этим вопросом, можно вспомнить, что в другой привычной для него ситуации, в туристической палатке, у него другой набор привычек. А как оно происходит, когда человек не у себя дома и не в палатке? Здесь можно увидеть, к чему человек привык, что он делает без дополнительных усилий, автоматически.
Дальше может следовать завтрак. Здесь мы можем задаться вопросом о привычках «пищевого поведения» (ср. Исследование Зверушки-в-человеке). Этот термин позволяет ярко высветить эту сферу жизни и сразу же заметить, сколь многое тут определяется привычками. Многие люди, попробовав голодать, столкнулись с тем, что трудность составляет не желание есть, — это быстро проходит, — а нарушение привычного структурирования времени. В те моменты дня, когда человек привык есть, он не знает, куда себя деть. На еду часто «накручиваются» привычные коммуникации, привычные занятия. Наверное, у каждого из нас есть определенный набор состояний, который мы культивируем и практикуем в связи с едой.
Так можно просмотреть весь свой день. Человек, может быть, привык ежедневно ездить на работу, и если это вдруг становится ненужным, он теряется. Может быть, человек привык ежедневно встречаться с определенными людьми, определенным образом и в определенное время пить чай, определенным образом общаться на работе или с соседями.
Можно просмотреть, что человек привык делать утром и что он привык делать вечером, вплоть до мелочей. Есть люди, которые очень жестко привыкли к определенным вещам в течение дня, а у других такие привычки могут быть менее явно выражены.
От просмотра своего дня можно перейти к неделе, месяцу, году. Скажем, большинство из нас привыкло летом куда-нибудь ездить. И если нарушить эту привычку, то возникнет некоторый дискомфорт, — не только потому, что этого ждешь и это приятно, а потому что это привычно.
Привычки связаны с ритмом. Например, известный йог Сахаров (он же Аров) настаивал, что определенные упражнения необходимо выполнять в строго определенное время суток; нужно создать себе такого рода ритм, и это увеличивает эффективность практики.
Можно говорить о привычках тела — привычной пище, привычных усилиях и воздействиях; о привычках эмоциональной сферы — привычках реагировать определенным образом в определенных ситуациях; можно говорить о привычках ума. Гурджиев часто пользовался восточной метафорой, в которой говорится, что человек состоит из «червя», «овцы» и «собственно человека». Функционирование каждого из этих трех «существ» детерминировано своим набором привычек: у физического тела один набор привычек, у эмоциональной сферы — другой, у ума — третий.
В нашей культуре привычки тела осознаются иначе, чем эмоциональные и интеллектуальные. Мы привычно говорим о «моем теле», имея в виду, что «я» — это все же не совсем «мое тело»; «я» с «ним» связан, «я» от «него» завишу. И если мое тело привыкло засыпать и просыпаться в определенное время, то я могу сказать, что «мне» трудно бороться с этими привычками. Что касается привычек эмоциональной сферы и ума, то мы в гораздо в большей степени отождествляем «себя» с ними. Про тело мы говорим «я привык», а про эмоциональную и умственную сферу мы чаще говорим «я такой» или «он сякой». Если какая-то дама привыкла реагировать эмоциональным скандалом на определенные ситуации, мы говорим, что «она — такая». Или если человек привык об определенных вещах постоянно думать, а об определенных вещах постоянно не думать, мы тоже говорим, что «он такой».
Иначе говоря, последнюю часть формулы «посеешь привычку — пожнешь характер» мы и про себя и про других в эмоциональной и умственной сфере привыкли отрабатывать в представлении, что это «я» или «он» и есть. Хотя вообще-то эмоциональные и умственные привычки так же поддаются изменению, как телесные.
Психотехническая задача состоит в том, чтобы познакомиться с нашими привычками и сопоставить их с чужими привычками; с другой стороны, познакомившись с чужими привычками, через это «окно» можно посмотреть на жизнь другого человека.
Одно из заданий в работе над привычками может состоять в расспросе/рассказе о способе проживания какой-то части дня: как человек привык вести себя по утрам или как он привык вести себя на работе. Берется некоторый участок жизни, и рассказывающий может подробно описать, как у него это обычно происходит. Для слушающего это не очевидно, так что наличие слушающего и расспрашивающего позволяет посмотреть на свои привычки чужими глазами. Речь, конечно, может идти не только о привычках тела, но и о привычках эмоций и ума. Какие эмоции я обычно переживаю, приходя на работу? О чем я привык думать по утрам? О чем я привык не думать никогда, полагая, что я — «человек, который об этом не думает»?
Здесь стоит упомянуть идеи кастанедовского дона Хуана («Путешествие в Икстлан»): охотник отличается от дичи как раз тем, что у дичи есть привычки, по которым ее всегда можно выследить, а у охотника привычек нет, он «текуч»; потому он и охотник, а не дичь.
Еще одно задание, уже для домашней психотехнической работы, состоит в том, чтобы попробовать привычные вещи делать иначе, так сказать, «пошевелить» свои привычки. Такого рода эксперименты могут простираться от попытки почистить зубы другой рукой до перестановки вещей в комнате, перемены последовательности действий и пр. Кому-то такие эксперименты могут показаться формальными и неинтересными, кто-то, наоборот, может найти в них значительный источник энергии. Каждый может для себя выбрать ту или иную степень проработки этого задания, однако же стоит хотя бы попробовать.
У некоторых людей попытка «пошевелить» определенные привычки может вызвать приступ тревоги. Всем «здоровым невротикам» в той или иной степени свойственны обсессивно-компульсивные механизмы. Или — гораздо более простое объяснение (выбирайте по вкусу), — если моя дорогая умершая мама учила меня делать определенные вещи определенным образом, а я теперь попробую делать это иначе, так мама ведь не может даже укорить меня, так что мне уж придется сделать это за нее самому.
В такой ситуации лучше всего обратиться к психотерапевту (ср. Психотерапия — зачем?). Может оказаться, что эта тревожность требует глубокой и серьезной проработки. Если же такой возможности нет — обойдите «ухаб» стороной, но отметьте его существование. Рано или поздно придется к нему вернуться.
Работая в рамках психотехнической группы, люди могут обменяться впечатлениями об этих простых экспериментах.